Опубликовано в: Европейский Север в культурно-историческом процессе (К 625-летию города Кирова). Материалы Международной конференции. / Отв. ред. В.В. Низов. – Киров, 1999. – С. 380–389. – ISBN 5-88186-241-4.

 «ПОВЕСТЬ   О   СТРАНЕ   ВЯТСКОЙ»   В   ДОКУМЕНТАХ   ВЯТСКИХ АДМИНИСТРАТИВНЫХ   УЧРЕЖДЕНИЙ   КОНЦА   XVIII   В.

- 380 -

Документы вятских административных учреждений конца XVIII в. еще очень слабо изучены с точки зрения наличия в них памятников местной письменности и не получили должной оценки. Необходимость выявления и публикации таких произведений очевидна[1]. Среди дел Государственного архива Кировской области (далее – ГАКО), содержащих памятники письменности или ссылки на них, необходимо отметить документы, связанные с проведением топографических, географических и экономических описаний Вятского наместничества, затем губернии.

В связи с губернской реформой 1775 г. Императорская академия наук проводила «обстоятельное и верное описание всего Российского государства»[2], для чего во все наместничества были направлены анкеты, состоящие из 35 вопросов. Вятское наместническое правление получило такую анкету с сопроводительным письмом 18 ноября 1781 г.[3] Вопросы были разосланы во все административные и церковные учреждения наместничества. Для рассматриваемой темы представляет интерес первый вопрос анкеты: «Имеет ли город какое укрепление или нет и что о нем по местным летописцам известно»[4]. Практически ни в одном окружном центре наместничества летописцев не оказалось. Кай, Орлов, Царевосанчурск и Елабуга причины отсутствия летописцев не указали[5]. Слободской и Яранск сослались на бывшие там пожары, уничтожившие архивы[6]. Сарапул и Нолинск ответили, что летописцев нет по причине недавнего заведения городов[7]. Котельнич, Уржум и Малмыж на этот вопрос вообще не ответили. Не обошлось и без ку-

- 381 -

рьеза. Чиновник из Глазова слово «летописцам» прочитал как «летом пища» и поэтому ответил: «Летняя пища толко горох, репа, морков, ретка»[8].

Единственный положительный ответ был получен из Вятской духовной консистории 15 апреля 1782 г. Консистория сообщала, что в «монастырях и соборе о городе Вятке летописца не имеется», но 29 ноября 1778 г. по указу Святейшего правительствующего синода туда была послана «о Вятской стране повесть», «с которой при деле оставлена копия». Поэтому «в консистории определено со оной копии списав точную копию ж отослать в Вятское наместническое правление при сообщении. Коя при сем и приложена»[9]. Эту копию[10] указал А.А. Спицын среди известных ему списков «Повести о стране Вятской» (далее – ПСВ) под № 6[11]. А. С. Верещагин ошибочно считал эту копию «не списком «повести», а выдержками из нее, притом же – с переделками»[12]. Сравнение этой копии ПСВ со списком ПСВ синодальной библиотеки[13] (далее – ССБ), отличия которого от Миллеровского списка (далее – МС) даны Верещагиным в сносках при публикации ПСВ, показывает их полное совпадение. Верещагин, вероятно, прав, предполагая, что именно «этот список «Повести» и хранится в Синодальной библиотеке»[14]. Копия с копии ССБ, озаглавленная «Повестью о Вятской стране», позволяет проследить все отличия ее от МС, в том числе и не отмеченные Верещагиным: перестановка отдельных слов и фраз, другое написание некоторых слов, замена одних слов другими и пр. Анализ отличий позволяет сделать вывод, что ССБ является более исправной и более ранней редакцией ПСВ по отношению к МС. Показательным в этом отношении является отсутствие в ССБ нескольких абзацев о нападениях на вятчан российских князей и инородцев, построении в Хлынове домов и острога и приходе на Вятку поселенцев с Двины и Устюга[15], очевидно, являющихся позднейшей вставкой, разрывающей последовательное повествование о крестном ходе из Никулицына в Хлынов и построении «близ града Никулицына» погоста Волково с церковью Победоносца Георгия. Утверждение Верещагина о том, что «в списках позднейших старались не только не дополнять, но даже очищать от неисправностей» ПСВ[16], оказывается неверным. Наоборот, вся история летописания показывает, что «более поздние летописцы систематически переделывали рассказы своих предшественников»[17], дополняя их новыми подробностями. История составления ПСВ не является исключением. Найденный В.В. Низовым в составе Слободской летописи список ПСВ, «близкий Миллеровскому», датируется им «до 1698 г., вероятнее всего, до 90-х гг. XVII в.»[18], что опровергает точку зрения Верещагина о первичности Толстовского списка ПСВ[19] (далее – ТС), т. к. самый ранний найденный Н.А. Малевановым список ПСВ, по составу и содержанию близкий ТС, датируется 1725 г.[20] ССБ подтверждает положение о постепенном дополнении ПСВ, и поэтому его копия, несмотря на более позднюю дату написания (1782 г.), является важным звеном в изучении процесса составления окончательной редакции ПСВ, которую, на наш взгляд, представляет ТС.

На основании полученных ответов в наместническом правлении было составлено «Звание города (Вятки. – А.М.) и географическое оному описание»[21], для которого скорее всего использовался один из списков ПСВ: «Оной город (Вятка. – А.М.) начало свое имеет с 1199-го года. Основание ево положено жителями Великаго Нова города, которые в 1187-м году, отделившись от пределов своих, по приходе на реку Вятку, а по взятье городов

- 382 -

Болванова, что ныне село Никулитское, и Кокшарова, что ныне Котелнич, обитаемых тогда чудью и вотяками, построили сей город и по реке Хлыновице назвали ево Хлынов»[22]. Здесь замечательны следующие моменты: год основания Хлынова в ПСВ не назван и дан в «Описании» скорее всего произвольно[23]; в ПСВ год прихода новгородцев на Вятку указан 1181, а в «Описании» – 1187, что объясняется, очевидно, ошибкой составителя «Описания» в прочтении последней цифры года в использованном им списке ПСВ[24]; в ПСВ жителями Кокшарова являются черемисы, а в «Описании» – чудь и вотяки, указанные, видимо, в использованном составителем «Описания» списке ПСВ. Ценность данного «Описания» состоит в том, что оно указывает на существование списка ПСВ, отличного от известных некоторыми деталями[25].

В 1784 г. для описания наместничества подобная анкета была прислана из Кабинета Екатерины II. Документы по этой анкете отложились в деле[26], уже описанном в общих чертах А.В. Эммаусским[27], поэтому нет необходимости подробно останавливаться на нем. Оно не дает ничего нового по сравнению с делом 1781 г. По поводу местных летописцев все окружные центры также ответили отрицательно[28], а описание г. Вятки[29] скорее всего переписано из дела 1781 г., т. к. буквально совпадает с находящимся в нем «Описанием». Необходимо отметить только, что в ответах из Котельнича, как и в «Описании», было указано, что он «в древности обитаем был чудью и вотяками и назывался город Кошкаров»[30].

Несомненно, наибольший интерес для рассматриваемой темы несмотря на более позднее происхождение представляет дело[31], содержащее документы, связанные с составлением генерального описания Российской империи и преобразованием Вятского наместничества в губернию в 1796 г. Ответы из большинства уездных центров вновь были отрицательные, причем почти в тех же выражениях, что и в предыдущих делах[32]. Так, из Слободского отвечали: «Летописи не имеется, потому что в 1742 году был великой пожар. Город весь выгорел, толко осталось семь домиков. Тогда все погорело, и посему знать неможно»[33].

Однако некоторые городничие более добросовестно отнеслись к порученному делу. Из Уржума несмотря на отрицательный ответ прислали копии четырех «Росписей» (недатированных) «городу Уржуму и городовым башням» - две времени царя Михаила Федоровича, две – Алексея Михайловича[34]. Наличие этих «Росписей» объясняет отнесение возникновения Уржума к времени правления названных царей в деле 1784 г.[35]

Котельнический городничий Иван Кропотов 24 июня 1796 г. сообщил, что «летописей и древних исторических преданей о первоначальном построении сего города (Котельнича. – А.М.) … не найдено»[36], однако из книги «под названием Толочанова опись челобитчика котельничанина Андрея Ермолаева сына Шабалина» сделал выпись, касающуюся города Котельнича[37], которая является описанием Котельнича из писцовой книги 1629 г.[38], и, самое главное, прислал копию списка «о населившемся на Вятке народе, … в коем попротче некоторыя изречения значат и о Котельниче»[39]. Этот список, «от предков ево дошедшей», нашел у себя котельнический купец Павел Петров[40]. Список озаглавлен так: «О вятчанех, как они поселись на Вятке»[41] (далее – СП, список Петрова). Несмотря на то, что его описание было сделано А.В. Эммаусским еще в 1983 г.[42], СП совершенно незаслуженно остался без внимания исследователей. Так, Л.Д. Макаров спустя 9 лет пос-

- 383 -

ле публикации Эммаусского лишь высказывает предположение о существовании письменного источника, отразившегося в ПСВ в упоминании о беглых новгородских холопах[43], когда очевидно, что в СП в краткой форме как раз и изложен этот источник. В СП причиной поселения на Вятке является измена мужьям, бывшим 7 лет на войне в Корсуни, новгородских жен и их дочерей со своими холопами, в результате чего они бежали на Вятку вместе с прижитыми детьми[44]. Это сообщение, очевидно, показывает первичность СП по отношению к ПСВ[45], в которой бегство холопов объясняется как ложный навет новгородцев на вятчан[46]. Значение СП возрастает с открытием и опубликованием Д.К. Уо «Сказания о вятчанех, како и откуду приидоша на Вятку крещеныя люди и в той Вятцкой земли насельницы быша»[47] (далее – СВ). Уже из названий СП и СВ видна их близкая связь между собой. Несмотря на публикацию Эммаусского СП нуждается в отдельном исследовании и полной публикации текста[48]. Здесь отметим только отдельные моменты, показывающие значение СП. Основываясь на предварительном анализе СП, можно предположить, что он занимает промежуточное положение между СВ и ПСВ. Особенно показательным в этом отношении является следующий абзац: «Вначале воздвигоша соборную церковь Богоявления Господня. Инии же глаголют, Воздвижению креста Господня преже церковь соградиша»[49]. Это сообщение объединяет версии СВ[50] и ПСВ[51], что как раз и показывает промежуточное положение СП. Выражение «глаголют» может говорить о том, что ПСВ во время написания СП еще не была составлена, а версия о первоначальном построении Воздвиженской церкви существовала в устной традиции. При этом подтверждается предположение Уо о первичности СВ по отношению к ПСВ[52]. На наш взгляд, данное сообщение обладает датирующим признаком для определения написания СП. Споры о первоначальной Вятской церкви могли возникнуть, скорее всего, после 25 сентября 1679 г., когда была «освящена у Богоявления Господня малая церковь Воздвижению Честнаго Креста»[53], т. е. церковь Воздвижения стала приделом церкви Богоявления. Таким образом, СП мог быть написан после сентября 1679 г. и до 1698 г. (самый ранний список ПСВ). Отсюда следует, что СВ было написано до сентября 1679 г. Интересным является сообщение СП о том, что в городе Кошарове жили отяки[54]. Есть и другие положения, подтверждающие значимость СП для изучения истории вятской письменности и, в частности, истории создания ПСВ.

15 сентября 1796 г. вятский комендант Родион Мельгунов предоставил правителю вятского наместничества С.Н. Зиновьеву две копии «с древних исторических летописей»[55]. Ими оказались «Повесть о Вятской стране»[56] и «Повесть о двукратном бытии на Москве из Хлынова образом с чудотворным Николая Великорецкаго»[57]. Копия ПСВ почти полностью идентична копии ССБ[58] и отличается от нее незначительными деталями, которые объясняются, очевидно, ошибками переписчика. Таким образом, обе копии сделаны с одного списка ПСВ. В конце этой копии ПСВ имеется следующая запись: «Подлинная повесть подписана Духовной консистории присудствующими тако: Успенский архимандрит и семинарии ректор Каллистр, катедралнаго Троицкаго собора протопоп Евгений. Скрепил по листам секретарь Василей (фамилия написана неразборчиво. – А.М.)»[59]. Список «Повести» о чудотворном образе еще не изучался автором, однако, по предварительным оценкам, он отличается от исследованных А.В. Верещагиным списков[60], поэтому представляет определенный интерес.

- 384 -

И, наконец, самые полные сведения, включающие в себя целый комплекс актовых материалов и литературно-исторических произведений, предоставил Орловский городничий. Актовые материалы озаглавлены следующим образом: «Книга. Точные списки с грамот и крепостей на земли, сенные покосы и мелницы, состоящие во владение Орловскаго Спаского манастыря, списанные с подлинных в бытность строителя иермонаха Иеронима. 1776 года»[61]. «Книга» содержит 26 документов с 1693 по 1764 гг., представляющих собой до сих пор неопубликованный и неизученный ценный источник по истории Спасо-Орловского монастыря и всей Вятской земли. К ним примыкает «Повесть о строении изначала Орловскаго Спасова манастыря по заведении его»[62], составленная, очевидно, в указанном монастыре на основе монастырских документов и преданий. Ценнейшим документом, косвенно подтверждающим данные ПСВ, является «Краткое описание Вятскаго наместничества города Орлова»[63]. Оно состоит из предисловия[64] и трех частей: I. О обывателях нынешних города Орлова[65]; II. О местоположении города Орлова и теперешнем его состоянии[66]; III. О заштатном Спаском Орловском мужеском монастыре[67]. Для нас представляет интерес первая часть «Описания». Вначале в ней кратко излагается история заселения Вятской земли[68] по статье П.И. Рычкова «О начале российских жилищ по реке Вятке»[69], в конце изложения дается ссылка: «Чти пространнее «Опыт Казанной истории»». Далее следует уникальное повествование о возникновении города Орлова[70], условно названное нами «Повесть о начале заведения города Орлова» (далее – ПЗО). ПЗО составлена по рассказам старожилов, в основе которых лежат летописи и древние предания. Примечательно, что завязка ПЗО основана на ПСВ. Однако, как известно, в ПСВ нет упоминаний об основании города Орлова. Возможны два объяснения: либо составитель ПСВ ничего не знал об основании Орлова и поэтому не включил сведения ПЗО в состав ПСВ; либо, как считают Спицын и Верещагин, составителя ПСВ в первую очередь интересовали сведения «о событиях церковного характера»[71], а в ПЗО их нет совсем. Самым ценным в ПЗО является отнесение основания Орлова к концу XII в. Это сообщение подтверждается археологическими обследованиями Орловского городища, относящими основание Орлова как крепости к рубежу XII – XIII вв.[72] И значит, сведения ПЗО в свою очередь косвенно подтверждают сообщение ПСВ о заселении новгородцами Вятской земли в конце XII в. Интересны топонимические сведения ПЗО. Так, поток Орлок – это, вероятно, существующее ныне в пяти километрах ниже г. Орлова по течению р. Вятки соединяющееся с ней протокой озеро Орлица. Село Боярское также существует в настоящее время, но его название связывается исследователями с именем вятского воеводы Михаила Рассохина[73]. Интересно название самой старой части Орлова – Балчуг. Так же назывался район старой Москвы. Возможные этимологии данного названия: древне-тюркское слово balyk «город»; длинный и природный широкий овраг; рыбный торг, привоз, базар[74]. Представляет интерес примечание составителя «Описания» о топониме Орлов. Он не принял официальную версию происхождения названия города, отраженную в гербе, хотя наверняка знал ее[75]. Возможно, А.И. Вештомов был знаком с «Описанием» Орлова, потому что так же считал, что город мог получить свое название от одного из первых поселенцев[76]. Примечательны в ПЗО также следующие моменты: первоначальное поселение не называется составителем сразу городом, а лишь обзаведением, и только позднее сказано, что «в пис-

- 385 -

цовых книгах Балчуг именуется городом»[77]; описание современного составителю вида Балчуга совпадает с обследованиями археологов, проведенными в настоящее время[78]. Заслуживает внимания гордость составителя «Описания» за свой город: «Из сего явствует, что город Орлов города Вятки старее»[79]. Уникальным сообщением в первой части «Описания» является также повествование о чудодейственном образе Архангела Михаила, существовавшего уже «в первые годы заведения здешняго города», и свидетельство о существовании в Орлове церкви Архангела Михаила во времена царя Ивана Васильевича Грозного, еще до взятия Казани[80] (1552 г.).

К рассмотренным делам конца XVIII в. примыкает также дело 1804 г.[81] В этом «Описании» история Вятки также излагается по МС или схожему с ним списку ПСВ. Есть только некоторые отличия. В «Описании» новгородцы по Каме «вверх дошедшими до Чусовских мест, от коих перейдя от Оханска на реку Чепцу»[82]; в ПСВ новгородцы «идоша вверх по Каме реке до чусовских мест… Шедши же вверх по Каме реке и сшедше на горы на страну ону и дошедше реки Чепцы»[83]. Скорее всего, составитель «Описания» добавил г. Оханск самостоятельно, желая, видимо, конкретизировать место перевала новгородцев на р. Чепцу, как Н.М. Карамзин в этом месте повествования вместо чусовских мест вставил устье р. Осы[84]. В ПСВ первое укрепление в Хлынове было построено «во многа бо лета»[85], а в «Описании» замок указан как «первоначальный или бывший укрепленной сначала заведения»[86]. Кроме того, здесь имеется одно замечательное уточнение, уже отмеченное ранее В.В. Низовым[87]: по «Описанию» первоначальная деревянная церковь «во имя Чеснаго и Животворящаго креста Господня» была построена «на день праздника Воздвижения онаго»[88], т. е. за один день, а значит началом города Хлынова можно считать день праздника Воздвижения Креста Господня, 14 сентября по ст. ст.

Находящиеся в составе разобранных дел копии списков ПСВ и примыкающих к ней других письменных памятников с учетом уже опубликованных списков ПСВ позволяют составить примерную схему возникновения и преобразования основного содержания второй части ПСВ:

Кроме памятников письменности и исторических актов, непосредственно содержащихся в документах административных учреждений, в них имеются также указания на направления дальнейшего поиска подобных произведений. Так, из Елабуги в 1781 г. сообщили, что грамота, «данная от прежних царей на дачу земли и под поселение Елабужским преткам», была отобрана «Казанскою дворцовою канторою в 775-м году»[89]. Из Котельнича в 1784 г. сообщили, что «описание оному было в преждебывшей Хлыновской правинциальной канцелярии»[90]. В предисловии к «Описанию» г. Орлова 1796 г. указано, что «летописи и древние предания, утверждают жители, первоначалному Вятской губернии генерал-губернатору в город Нижней орегиналом отосланы, не оставя никаких копий»[91], и в первой части «Описания» дана ссылка: «Смотри в летописях, взятых в Нижней Новгород»[92]. Последнее сообщение, а также СП и ПЗО, кроме того, подтверждают предположение Низова о том, что «местные летописцы составлялись тогда (в XVII в. – А.М.) и в таких древнейших вятских пригородах, как Котельнич и Орлов»[93].

Таким образом, документы Вятских административных учреждений конца XVIII – начала XIX вв. содержат достаточно большое количество

- 386 -

мало изученных актовых источников и литературно-исторических памятников, среди которых есть уникальные, позволяющих конкретизировать историю составления ПСВ и других памятников Вятской письменности и содержащих немало ценных сведений по истории земли Вятской.